«Мое главное достижение на сегодняшний день – это опыт»
- 02.06.2025
Победитель Конкурса молодых ученых (КМУ) Института ядерной физики им. Г. И. Будкера СО РАН (ИЯФ СО РАН) 2024 года в секции «Синхротронное излучение» старший лаборант ИЯФ СО РАН Егор Эптешев рассказал о своей работе в институте и о том, чем занят в свободное от науки время.
Егор Эптешев, фото - Е. Койнова.
– Егор, я поздравляю тебя с победой в КМУ! Чем ты занят в ИЯФ?
– Я работаю в лаборатории, которая создала и поддерживает работу Лазера на свободных электронах. В основном я занимаюсь расчетами с помощью программы Elegant. Они направлены на оптимизацию, моделирование, симуляцию процессов, которые происходят в этой установке.
Например, прохождение пучка. У нас, как говорит мой научный руководитель Ярослав Владимирович, установка уникальная. Она состоит из инжектора, самой пушки и ускорителя-рекуператора. Есть также ондулятор, где происходит излучение. Установка работает слажено 5 дней в неделю.
– Что может случиться с пучком? Чем обусловлено такое пристальное внимание к нему?
– Сейчас у нас установлены хорошие приборы диагностики и блокировки по защите и проводятся довольно точные расчеты, а раньше, как говорят старшие коллеги, бывало и такое, что электроны попадали на стенку и прожигал в ней дырку. Сейчас подобную ситуацию сложно представить, у нас все налажено.
– А как вообще такое могло произойти, из-за чего?
– Могу предположить, что произошел сбой в работе одного из элементов магнитной системы или как-то перекрутили пучок. Поэтому я и рассчитываю, как устроена магнитная система всей установки и как она работает. Как следует из названия, магнитная система ЛСЭ состоит из магнитов, в основном это квадрупольные и дипольные магниты – для фокусировки и управления пучком соответственно. А моя задача заключается в том, чтобы наблюдать за тем, как движется пучок в магнитном поле, и какие у него размеры.
– А зачем вообще нужен Лазер на свободных электронах? Зачем его построили?
– Для пользователей – химиков, биологов и других исследователей. Например, они могут изучать структуры лазера или исследовать результаты воздействия терагерцевого излучения на живые организмы, у нас даже проводились эксперименты с кроликами. Также лазер используется для исследования материалов поверхностными плазмон-поляритонами. Лазер достаточно мощный.
– Как бы ты сформулировал, в чем твой главный научный результат на сегодня?
– Мне кажется, мое главное достижение на сегодняшний день – это опыт. Я научился работать на установке, проводил пучок, получал излучение, работал на нескольких очередях ЛСЭ. Я получил опыт работы с программой Elegant и изучаю вторую программу – Genesis, которая подходит непосредственно для работы с пучком на ЛСЭ. Если раньше я больше занимался анализом проведения существующего пучка, то сейчас буду больше занят прогнозированием жизни гипотетического пучка в ондуляторе, то есть моделированием взаимодействия электронов с электромагнитной волной. Мы планируем перейти на работу в новых режимах, поэтому эта задача будет актуальной.
– Тебе вообще нравится этим заниматься?
– Вообще я не думал, что будет так много программирования, но в целом, да, нравится.
– Как так вышло, что ты именно физик? Как ты оказался у нас?
– Вообще это забавная история. Я из Новокузнецка, в НГУ попал чисто из-за сестры. Она летом пошла учиться в ФМШ, и ей тут очень понравилось. А потом меня подтянули родители. Я решил, что место неплохое, и остался. В итоге сестра отучилась где-то полгода, поняла, что это не её, и уехала домой. А я остался. Но в ФМШ я не учился, я окончил школу и по итогу олимпиады меня приняли на физфак. Меня пригласили в Томск и НГУ, и я выбрал НГУ.
Около НГУ, фото - архив Е. Эптешева.
– Какое у тебя впечатление о городе?
– На мой вкус город слишком большой, но вот именно Академгородок – достаточно приятное место, здесь спокойная студенческая атмосфера, много разных кружков. Я ходил на шахматы, в языковой клуб, занимаюсь дзюдо уже третий год. Спортом я увлекся, потому что на третьем курсе закончилась физкультура, и появилась потребность ее чем-то заменить. Мне нравится это больше, чем, например, ходить в тренажерный зал, появляется азарт, и можно отвлечься от работы.
– Травмы получал?
– Вначале бывало. Болело тело, когда отрабатывали падение, то руку потянешь, то ногу.
– Расскажи про семью – они планируют переехать к тебе поближе?
– Нет. Мы жили в Новокузнецке, а когда я переехал в Новосибирск, они переехали в деревню. Мама смотрит за детьми, а папа сейчас на пенсии, но в иногда берется за строительную работу.
Семья. Фото из архива Е. Эптешева.
– У тебя много братьев и сестер?
– Много. Пять младших сестер и один младший брат.
– И каково это – расти в такой большой семье?
– Большая семья стала стимулом переехать в деревню, потому что в квартире разместиться такому количеству людей довольно сложно. Поэтому отец построил дом – 140 квадратных метров, я ему помогал в качестве разнорабочего, замешивал бетон. Езжу туда каждые каникулы – там шумно, весело.
– У тебя много друзей?
– Мне хватает. Правда, с каждым годом будто всё меньше их становится.
– Не рановато ли? Обычно меньше их становится существенно позже.
– Да просто отчисляются, некоторые уезжают за границу работать, учиться, но в целом это не большое препятствие для общения.
Фото из архива Е. Эптешева.
– Что еще делаешь в свободное время?
– Готовлю. Иногда получается вкуснее, чем у мамы. Готовлю супы, каши, выпечку, например, манник с маком, торт Наполеон.
– Чем тебе нравится физика?
– Тем, что она объясняет достаточно много процессов. Например, погода. Минус 20 в декабре и минус 20 в феврале ощущаются по-разному, потому что в декабре влажность воздуха, как правило, меньше из-за морозов, и поэтому становится не так холодно. Вот вам и физика.
– Пересекаются ли твои интересны с гуманитарными сферами – искусством, литературой, кинематографом?
– Я, конечно, смотрю фильмы, читаю книги. Нравится Кристофер Нолан, Вуди Аллен, Квентин Тарантино, Гай Ричи. Читаю художественную литературу, больше классику, того же «Идиота» Достоевского.
– И как он тебе?
– Я не знаю… Будто он и не идиот, а будто просто добрый. Но все воспринимают его доброту с подтекстом, которого на самом деле нет. Немного обидно за героя. Я сейчас подхожу к концу, страниц остается все меньше, а события только разгоняются – довольно сильное напряжение, непонятно, чем все закончится. Еще мне нравится Ремарк «Приют грёз», очень уютное произведение, «Время жить, время умирать».
– К чему ты стремишься? У тебя есть какой-то глобальный план?
– Я планирую стать кандидатом наук.
– Рассматривал ли ты варианты своего будущего, при которых ты не связан с наукой?
– Мне нравится работать с моим научным руководителем. Он хорошо объясняет физику, весело шутит, и у него много чему можно научиться.
– Какие разделы физики, помимо того, чем ты занимаешься, тебе интересны?
– Мне нравился спецкурс по физике частиц, который вели Борис Альбертович Шварц и Анна Николаевна Винокурова, это было познавательно и очень интересно.
– А вообще в науке в целом что впечатляет?
– Сейчас все следят за СКИФом. Это уникальная установка, источник синхротронного излучения, как говорят, поколения 4+, с очень маленьким эмиттансом. Нас возили на стройку СКИФ, и все это выглядело очень серьезно, производит впечатление. Даже новый собственный клистрон сделали для этого проекта – единственный российского производства с такими параметрами.
– Какой следующий шаг будет в твоей специализации?
– В моей области еще много чего можно изучить: и по ускорительной части; и по части генерации терагерцевого излучения; есть также большой пласт теории, которую нужно освоить. Так что еще работать и работать.
– Как ты думаешь, в какую сторону будет развиваться наука в будущем, например, что будет через 10 лет?
– Мне кажется, с точки зрения теории должна активно продвигаться физика частиц. А по публикациям сейчас лидирует биология, и я думаю, эта тенденция сохранится и через 10 лет. Также будет развиваться искусственный интеллект, но уже больше как инструмент для решения различных задач.
Подготовила А. Сковородина.