Сотрудники ИЯФ – ветераны Великой Отечественной войны

Родился 4 августа 1928 года в г. Ленинграде в семье служащих. С началом Великой Отечественной войны вместе с семьей был эвакуирован в село Шуган Муслюмовского района Татарской АССР, в эвакуации окончил 8 классов. Из воспоминаний Э.И. Елинера:

«27 января 1944 г. Ленинград прорвал кольцо блокады, а в мае из Казани пришла разнарядка – отправить всех детей от 14 лет в Ленинград для учебы в ФЗО (школы Фабрично-заводского ученичества). Я решил ехать. Всего набралось с десяток мальчишек, достигнувших нужного возраста и захотевших возвращения… Я вернулся на тот же Московский вокзал, с которого уезжал в эвакуацию. Город поразил меня своей громадностью – во время эвакуации я отвык от больших каменных зданий.

Я хотел пойти на фронт и воевать с фашистами. Мой дядя узнал, что в Первом Балтийском Флотском Экипаже идет запись в юнги. В конце июня 1944 года я был принят в Экипаж, но пробыл там недолго, так как на всех юнг пришла заявка от СРК (Специальных радиокурсов) Разведывательного отдела Балтийского военно-морского флота. Выпускники этих курсов шли в основном на пополнение радистов для Берегового разведывательного отряда №1 (БРО-1) Балтийского флота как в центре, так и на многочисленных пеленгационных пунктах. В 1943-44 гг. часть выпускников СРК была направлена в диверсионные отряды. Курсы находились на берегу Невы, за Смольным монастырем. Всего на курсах занимались около ста юнг. Из нас, вновь прибывших двадцати юношей, организовали отдельную группу, и начались занятия. Изучали материальную часть, в основном радиостанцию «Северок», учились принимать на слух азбуку Морзе и работать на ключе. Тут и выяснилось, что в связи с полным отсутствием слуха больших успехов мне не достичь. Занятия по приему морзянки проводились в большом зале, мы сидели все в наушниках, а преподаватель сыпал нам морзянку все быстрее и быстрее. В другом классе были установлены ключи для передачи морзянки, и мы отстукивали подготовленный текст, а преподаватель слушал, что у нас получается. Занимались много и упорно, с обязательной по вечерам перед сном строевой подготовкой.

В конце курсов, после трех месяцев обучения, нас передали в 1-й БРО РФ (Первый Береговой Разведывательный Отряд Балтийского Флота) или воинскую часть 81304. Первый БРО в конце войны находился в поселке Медвежий на северо-востоке Ленинграда. Радисты этого отряда имели высокую подготовку по скорости и качеству перехвата радиосообщений, поэтому часто привлекались к выполнению заданий как у себя в стране, так и за рубежом – принимали участие в походах кораблей, в ученьях военных округов, командировались в Китай и Испанию.

Кроме обычной работы по перехвату радиосообщений противника в 1-м БРО в интересах Ленинградского военного округа была развернута работа по подводному флоту немцев. Подводные лодки противника с первых дней войны очень активно действовали в восточной части Балтийского моря. Они стояли на позициях у входа в Финский залив и непосредственно в заливе, но вели себя очень осторожно. Нужно было обладать особыми качествами, хорошо изучить и запомнить все особые приметы, чтобы определить в эфире каждую подводную лодку. Это давало возможность вести за ней постоянное наблюдение, следить за ее переходами и выходами на позиции. Также службы БРО перехватывали и обрабатывали сообщения финских береговых постов, в которых содержались данные об обнаруженных русских, немецких и финских кораблях. Очень важными и ценными были данные перехвата о вылетах самолетов противника на город или военные объекты. Такие данные служба Отряда давала командованию флота и штаба фронта постоянно.

После снятия блокады, летом 1944 года узел связи Отряда начал взаимный обмен информацией с финской радиостанцией Котка. А в сентябре Отряд был переведен в местечко Козе под Таллинном. Команда юнг, в которую входил и я, прибыла туда на две недели раньше… Нам выдали недельный сухой паёк, вещмешки, и под руководством нашего ротного отправили на Балтийский вокзал, где погрузили в теплушки. Утром поезд остановился в поле, и мы увидели войну, как она есть: по всему полю в разных позах лежали трупы немецких и наших солдат. Оружие, обмундирование – все было цело, но мичман предупредил нас, что поле заминировано, да и идти к ним было страшно. Мы долго стояли на насыпи у вагонов, а мертвые были рядом… В Таллинне мы шли с вокзала пешком в Разведотдел флота. Темнотища, то справа, то слева доносятся звуки стрельбы… После размещения меня отправили дежурить на пост – выдали винтовку, полный патронник и патронташ. Сказали, какую часть здания охранять, и я пошел. Дело было под утро, слышу, что с другой стороны тоже кто-то ходит, решил проверить – а там солдатик, пожилой, небольшого роста. Ну мы постояли, поговорили. Два часа пролетели быстро, меня сменил другой часовой. Я вернулся в караулку, и тут вбегает дежурный по армейскому разведотделу:

- Ваш то жив? - спрашивает. – Нашего зарезали!

Мы побежали за ним, и правда – мой ночной собеседник, маленький солдат, был убит ножом в спину. Как он, старый вояка, подпустил к себе чужого?...

Утром нас погрузили в машину, и мы поехали в предместье Таллинна – Козе, где Разведотдел флота выделил для нашего БРО бывший детский туберкулезный санаторий. Днями мы чистили, подметали и скребли помещения, а вечерами нас ставили на посты. Мы получали винтовки, патроны, и разводящий отводил нас на то место, где мы должны были бдительно нести службу «четыре по четыре» – то есть четыре часа поста, четыре часа отдыха… Наступила зима, шел ноябрь 1944 года. Постепенно прибывали основные сотрудники БРО, мы же, юнги, продолжали нести караульную службу.

Февраль 1945 г. Первое БРО, поселок Козе, Эстония. Эдуард Елинер – в верхнем ряду справа.

Основными задачами БРО были радиоразведка и определение местонахождения подвижных источников радиосигналов. Немецкие корабли, подводные лодки, флотские штабы и другие подразделения обменивались радиосообщениями. Наши радисты непрерывно следили, каждый в своем диапазоне, за выходом немецких радистов в эфир и записывали их сообщения. Пеленгаторные пункты нашего БРО были разбросаны по всему побережью Балтики, даже около границы с Финляндией. На этих пунктах стояли всеволновые приемники и вращающиеся антенны, с помощью которых и брался пеленг.

…Слава богу, у нас за все время службы в Эстонии не было никаких ЧП, связанных с эстонским сопротивлением. А вот зенитчикам, например, в одну из палаток бросили гранату. Говорили, что банды эстонцев, которые нападали на наши части, боялись трогать матросов. В меня в Эстонии стреляли дважды. Первый раз днем, при охране палатки с пеленгатором. Второй раз – в Вышгороде, в старой части города. Мы шли в патруле, и вдруг раздался одиночный выстрел. Пуля вошла в стену прямо над нашими головами.

Весной 1945 года мы стали уже нормальными «слухачами», несли вахту наравне со взрослыми: через шесть по шесть. Шесть часов сна – подъем, шесть часов – вахта, шесть часов – личное время, занятия, шесть часов – вахта, и пошло по кругу. Я мучился своей относительной бесполезностью в приемном центре, так как отсутствие слуха сильно ограничивало скорость приема морзянки. Для того, чтобы распознать букву или цифру, я был вынужден считать точки и тире, а не узнавать мелодию каждого знака, как делали мои более способные товарищи. Я пошел к начальнику радиомастерской и стал просить принять меня к себе.

Переход в радиомастерскую начался с моей первой командировки. Меня с одним из радиомастеров откомандировали для профилактического осмотра пеленгаторов, которые тогда располагались на территории Польши. Наша работа заключалась в замене радиоламп в приемниках и передатчиках, выработавших свой ресурс, на более новые, и в комплектовании пеленгаторной установки до штатного состояния. Следующая командировка была в июне 1945 года в Германию.

Вернувшись в Таллинн осенью 1945 года, я застал БРО в состоянии переезда. На мое счастье, радиомастерская оставалась на месте. Мы – несколько радиотехников и еще какое-то количество матросов из других подразделений, в основном, несли караульную службу. Мы с Лешей Крыловым охраняли склад нашей радиолаборатории. Затем нас перевели в Пилау.

В Пилау все сотрудники радиомастерской размещались в уютном двухэтажном домике. Сама радиомастерская располагалась в торце основного здания (1-й БРО ЮБФ) на первом этаже. Кроме ремонта техники БРО, мы ремонтировали различные трофейные приемники, в больших количествах появившиеся у офицеров нашей и других частей, распложенных рядом. Приемники были в основном немецких фирм «Бляопункт» и «Филипс». Поломки были одинаковыми: сгорел предохранитель или нужно было заменить радиолампу. Работы было много, а нас было всего семь человек, вместе с аккумуляторщиками.

Жизнь части с конца 1945 года и до августа 1946 года была спокойной и размеренной. Я получил одну лычку на погоны и стал старшим матросом. БРО располагалось на косе Фиш-Нерунг в Пальмникене. Рядом с нами находились заброшенные разработки янтаря. Янтарь попадался часто, особенно много его было после шторма. Однажды, бродя по берегу в поисках янтаря, я увидел у самой кромки воды торчащую из песка железяку, похожую на перевернутый стакан. Я занес ногу в тяжелом флотском башмаке, чтобы ударить по стакану, но что-то остановило меня. Разгреб песок вокруг, и у меня похолодела спина – я стоял на морской мине. Её, очевидно, выбросило штормом на берег и замыло песком. Первым моим порывом было желание уйти подальше, но, подумав, я вернулся и натыкал вокруг мины вешки из плавника. Вернувшись в часть, я доложил дежурному о находке, и утром следующего дня гром взрыва возвестил о ее кончине».

Э.И. Елинер демобилизовался в 18 лет, в августе 1946 года. 10 августа 1946 г. личному составу 1-го морского радиоотряда Юго-Балтийского флота, в том числе и краснофлотцу Э.И. Елинеру, были вручены медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». В 1986 г. Э.И. Елинер был награжден орденом Отечественной войны II степени.

В 1946-1950 гг. он учился в Ленинградском судостроительном техникуме, по окончании которого три года отработал на военном заводе техником по настройке радионавигационного оборудования. В 1953 г. был откомандирован заводом на учебу в Ленинградский электротехнический институт, после окончания которого в 1956 г. вернулся на работу в конструкторское бюро завода в должности инженера.

В августе 1958 г. переехал в Новосибирск для проведения научно-исследовательской работы по конструированию радиодальномера высокой точности в Новосибирском институте геодезии и картографии (НИИГАиК).

В 1960 году перешел на работу в Институт ядерной физики СО АН СССР. В начале своей деятельности работал радиоинженером в лаборатории, затем перешел в отдел материально-технического снабжения. В начале 1970-х годов под руководством Э.И Елинера в Институте был создан вычислительный центр для автоматизации физических экспериментов. К 1983 году этот ВЦ включал в себя две больших ЭВМ «Одра-1305» в хорошей комплектации, четырнадцать ЭВМ «Одра-1325», к каждой из которых была подключена физическая установка, пятнадцать ЭВМ «СМ-3» и «Электроника-125», к которым были подключены больше сотни микро-ЭВМ. Эти системы включали в себя как средства автоматизированного управления и контроля, позволяющие реализовать сложные алгоритмы управления установками, так и автоматизированные системы сбора данных.

Зал «Одра-1325». Э.И. Елинер и Т. Усикова.

Из воспоминаний Э.И. Елинера:

«…И вот на фоне этих успехов и, казалось бы, полного благополучия я понял, что созданная мной организация может развиваться дальше только вне ИЯФ, в котором я проработал 23 года, лучших в моей жизни…Подготовка к нашему переходу из ИЯФа на Вычислительный центр заняла несколько месяцев…14 июня 1983 г. Г.И. Марчук подписал приказ о переводе нашей группы на ВЦ СО АН…Со мной из ИЯФ ушли основные силы программистов и железячников… Сразу после перехода началась работа по устройству нового ВЦ коллективного пользования, который был запущен в сентябре 1985 г.».

В 1988 г. Э.И. Елинер организовал совместное польско-российское предприятие «Полсиб», затем с семьей переехал в Москву. С 1991 г. по 2001 г. жил и работал в Польше, в городе Прушков, затем вернулся в Россию, в Санкт-Петербург. Всю жизнь его основными увлечениями были фотография, охота и автопутешествия. О своей жизни, работе и истории семьи Э.И. Елинер написал книгу воспоминаний «Житие советского еврея», изданную в 2004 г. в Санкт-Петербурге. Немало страниц в этой книге посвящены истории Института ядерной физики.